26 лет назад, в августе 1991 года, произошли события, которые вошли в историю под аббревиатурой «ГКЧП». С того времени родилось и выросло целое поколение молодых людей, которые о тех событиях знают только из сжатых сообщений учебников истории. Поэтому будет нелишним напомнить о том, что произошло тогда и как «номенклатурой КПСС» и «перестроечным» руководством страны была упущена последняя возможность спасти СССР от развала.

К 1991 году уже всем стало ясно, что Советский Союз направляется к развалу. Беспрепятственно пришедшие к власти в Прибалтике, Грузии, Армении националисты провозгласили отделение от Союза. В здании Верховного Совета РСФСР (его раньше называли «Домом Советов», а теперь стали называть «Белый дом») уже сидел президент России Борис Ельцин, ведший откровенную антисоветскую политику.

В том, что остановить процесс развала страны еще можно, не было сомнений. Вся силовая власть в стране была сосредоточена в руках Союзного руководства. Нужна была только воля…

К лету 1991 года попытку остановить процесс развала решили предпринять несколько высших советских сановников. В их число вошли вице-президент СССР Г. Янаев, председатель кабинета министров В. Павлов, министр обороны Д. Язов, министр внутренних дел Б. Пуго, председатель КГБ В. Крючков и еще несколько лиц. Именно они решили образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), ввести чрезвычайное положение в «отдельных местностях» страны.

Какова была роль президента СССР Михаила Горбачёва во всём этом деле? По утверждению членов ГКЧП, Горбачёв знал о подготовке выступления, но решил отстраниться от происходящего. Он оставался «незапачканным» в любом случае: если «выиграет» ГКЧП – он остаётся президентом, если проиграет – все равно остаётся «ни при чём»…

Утром 19 августа 1991 года в заявлении ГКЧП сообщалось, что полномочия президента перешли к вице-президенту Янаеву – в связи с «состоянием здоровья» Горбачёва. Ни у одного советского человека тогда не возникло сомнения, что Горбачёв отстранён от принятия решений. Это обстоятельство – заявление о переходе полномочий от президента к вице-президенту – позволило противникам ГКЧП назвать происходящее незаконным «путчем» и призвать к «сопротивлению». Если бы под заявлениями ГКЧП стояла подпись президента Горбачёва, то противники ГКЧП и враги СССР лишились бы этого аргумента. Но подписи не было, и всё слишком откровенно походило на переворот…

Первым шагом ГКЧП по плану должен был стать арест президента России Ельцина, который тогда находился в загородной резиденции. К даче Ельцина выдвинулся спецназ КГБ «Альфа», однако… Приказа арестовать Ельцина так и не последовало. Члены ГКЧП уже тогда, с первых шагов, проявили нерешительность и трусость. Главный контрреволюционер России выехал в Москву, в «Белый дом», и стал организовывать противодействие ГКЧП.

По телевидению дикторы зачитывали заявления ГКЧП. Информационное вещание в то время уже было в руках «демократов», и работники «Телевизионной службы новостей» (ТСН) забастовали, заявив о поддержке Ельцина. Тогда вместо новостей «ТСН» в телеэфир вышли «Новости» с заставкой едва ли не «доперестроечных» времен.

Объявление о создании Госкомитета по чрезвычайному положению, выход «Новостей» со старой заставкой тогда вселили радость в сердца советских людей, надежду на то, что вот оно – наступило!.. Наконец, советская власть начала наводить порядок…

Тем временем «демократы» во главе с Ельциным стали призывать своих сторонников в Москве выходить на улицы, стягиваться к «Белому дому». Здание было окружено кольцами сторонников «демократов», которые начали возводить баррикады.

ГКЧП, в свою очередь, ввёл в Москву войска. Надо сказать, что тогда в стране не было развито аналогов современному ОМОНу. Вернее, ОМОНы только появились, но были далеко не во всех городах и имели небольшую численность. У власти не было спецподразделений для разгона беспорядков. Поэтому в случае беспорядков в города вводили танки, мотострелковые и воздушно-десантные подразделения. Так власти поступили и в этот раз. Войска дошли до баррикад у «Белого дома» и остановились. «Демократы» начали агитацию среди солдат, Ельцин со своими соратниками залез на танк и начал зачитывать свои заявления о непризнании ГКЧП.

Члены ГКЧП не призвали сторонников защиты Советского Союза выйти на улицы в противовес «демократам». Сделать это было нетрудно: партийные комитеты КПСС и профкомы легко вывели бы на улицы тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч партийных и профсоюзных активистов и сочувствующих. Руководитель Большевистской платформы в КПСС Нина Андреева заявила, что ждет от ГКЧП «решительных действий по наведению социалистического порядка в стране, по выводу СССР из глубочайшего кризиса».

Но ГКЧП не был связан с народом тесными узами.

В результате агитаторы «демократов» стали рассказывать солдатам, что те противостоят «народу». И что мог подумать простой солдат? Он видел перед собой толпы людей, которые поддерживают Ельцина и развал страны, но не видел людей, которые против Ельцина и за советскую власть. В таких условиях было нетрудно заколебаться и подумать: «а, может, и правда, меня против народа вывели?..»

События начали было развиваться и в Прибалтике. В столицах прибалтийских республик подразделения Советской Армии и существовавшего там ОМОНа без проблем заняли все ключевые объекты и подняли над ними красные флаги. Председатель Верховного Совета Литвы В. Ландсбергис призывал к «сопротивлению», но никакого сопротивления никто не оказывал. Советским частям оставалось лишь арестовать националистов… Но таких приказов никто не отдал.

В Москве время играло уже не в пользу ГКЧП. Вечером 19 августа лидеры ГКЧП дали пресс-конференцию для журналистов. Вся страна увидела, что у вице-президента Янаева трясутся руки. Потом он это объяснял высокой температурой, болезнью, но у зрителей не оставалось сомнений, что глава ГКЧП сам боится того, что делает.

Военные и специалисты КГБ впоследствии рассказывали, что пробить баррикады, войти в «Белый дом», подавив сопротивление «демократов», и арестовать Ельцина и всю его банду не составило бы труда. Однако войска и «демократы» продолжали стоять друг напротив друга. Увидев паралич союзной власти, первые военные вместе с техникой стали переходить на сторону Ельцина.

Единственное столкновение с жертвами произошло в ночь на 21 августа, когда «демократы» попытались перегородить движение колонны боевых машин пехоты на Садовом Кольце. Сторонники Ельцина кидали в БМП бутылки с зажигательными смесями, и трое «демократов» погибли во время хаотичной стрельбы, упав с брони БМП, куда они залезли.

Вместо того, чтобы действовать, члены ГКЧП полетели к Горбачёву – уговаривать того признать ГКЧП, сказать о поддержке действий госкомитета, придать законность его действиям… Но теперь, увидев их слабость, их уже никто не боялся. Власть перетекла к Ельцину. Генпрокурор России В. Степанков 21 августа вынес постановления об аресте членов ГКЧП. К утру следующего дня они были арестованы. Министр внутренних дел Пуго застрелился.

Так трусливые «перестроечные» деятели позднего СССР предали надежды советских людей, не выполнив того, что от них ожидали, сдали власть разрушителям страны. Развал Советского Союза подошел к своему трагическому финалу.

История еще раз показала, что трусам и нерешительным деятелям, не связанным с народными массами, не должно быть места в ее процессе.

Спустя два года, в октябре 1993 года, Ельцин, защищая уже свою власть от восставшего народа, расстреливал людей в «Доме Советов» из танковых орудий.

Дар Ветров